дезертир Красной Армии[807].
Советское военное командование бросило на подавление повстанцев регулярные части 26—й стрелковой дивизии. Командование сводного отряда Алтайской губчека издало 9 июля приказ волостным и сельским Советам в районах, охваченных восстанием: в двухдневный срок представить список всех дезертиров, чтобы применить к ним «самое суровое наказание», вплоть до расстрела, а их имущество и имущество их родственников конфисковать. Селения, в которых могли быть обнаружены дезертиры, подлежали наказанию в виде большой контрибуции, волостные и сельские Советы предавались суду. На сельские общества возлагалась круговая ответственность за появление дезертиров на их территории[808]. Приказом представителя ВЧК по Сибири Павлуновского военно—полевому трибуналу при отряде особого назначения Н. И. Корицкого, созданного в начале июля для подавления восстания в волостях Славгородского уезда, были присвоены права губчека. Сотрудники особых отделов, военно—революционных трибуналов карательных частей осуществляли массовые репрессии: арестовывали жителей и местных советских работников, проводили суды, расстрелы и конфискации имущества[809].
Одновременно началась пропагандистская кампания против повстанцев. С целью опорочить Плотникова и Кожина Алтайский губком РКП (б) и губревком в воззвании к крестьянам в июне 1920 г. объявили Плотникова бывшим колчаковцем и правым эсером. Объявлялось, что Плотников и Кожин подняли восстание против Советской власти. Якобы они призывали ликвидировать Советы, поскольку последние хотят взять у крестьян хлеб, вместо них создать управы, думы, Крестьянский союз, Земский собор[810]. Составители советской фальшивки прекрасно знали, что это неправда. В оперативных сводках советского командования сообщалось, что семья Плотникова «имущественного состояния почти совсем не имеет». Бывший комиссар партизанского полка Филипп Плотников объявил борьбу под лозунгом: «Долой насилие коммунистов. Да здравствует власть всех трудящихся. Да здравствует советская крестьянская власть». В разведывательной сводке штаба 26—й стрелковой дивизии сообщалось, что Плотников с целью агитации один, без сопровождающих, объезжал деревни[811].
Плотников издавал приказы для местного населения, подписываясь как командующий Народной армией или командующий Восточным фронтом. В приказах объявлялись мобилизации в уездах в ряды повстанцев. Сельсоветам запрещалось производить продразверстку и отправку хлеба и продовольствия, за неисполнение данного приказа следовала угроза привлекать виновных к военно—полевому суду. Повстанцы Плотникова возвращали подводы с хлебом, направлявшиеся к станциям, обратно крестьянам. Расстрелами продработников в августе 1920 г. он парализовал деятельность органов власти в Боровской, Дудинской, Парфеновской, Савинской волостях[812]. Повстанцы Плотникова активно действовали до конца октября 1920 г. В бою у деревни Песчаное 20 октября объединенный отряд Плотникова и Смолина был разбит, командиры погибли в бою. Ненависть к повстанческому вождю оказалась настолько велика, что каратели отрубили Плотникову голову и привезли ее в село Боровское на клинке шашки, затем провезли через села Песчаное и Серебренниково[813].
После ликвидации отрядов Плотникова повстанческое движение в Алтайской губернии было подавлено. Население повстанческих районов подвергли массовым репрессиям, включая аресты и расстрелы. В сводке Алтайской губчека в конце октября 1920 г. сообщалось: «Настроение крестьян плохое. Причиной тому, главным образом, разверстка, мобилизация и беспрерывные наряды на подводы и рабочую силу. Бестоварье, расстройство хозяйств, неуясненность крестьянами состояния и возможностей государства создают отрицательное отношение к советвласти… В связи с разверсткой, которая выполняется как боевое задание – с применением репрессий, крестьянство ужасно запугано, чем отнята возможность проявления своей инициативы по отношению к власти»[814]. Крестьянство Алтайской губернии, обескровленное в результате жестокого подавления крестьянского движения, сотрясавшего Алтай в мае – октябре 1920 г., практически не участвовало в Западно—Сибирском восстании 1921 г.
В 1920 г. в Сибири проявился особенный феномен повстанческого движения, нехарактерный для европейской России: народное движение против коммунистической власти объединило интересы крестьянства и казачества Сибири. В результате народного восстания в Сибири (Алтайская и Семипалатинская губернии) была создана Народная повстанческая армия (Крестьянско—казачья армия). В Сибири не было той остроты земельной проблемы, которая поднимала иногородних против казаков на Кубани, на Дону, на Тереке. Бескрайние сибирские просторы (включая земли, отошедшие к современному Казахстану) позволяли наделить землей и удовлетворить насущные интересы всего аграрного населения Сибири – крестьян и казаков.
Крестьяне и казаки в Степном Алтае в июне 1920 г. создали повстанческую Народную армию. В Марзагульско—Волчихинском районе Алтайской губернии в июле 1920 г. среди повстанцев число казаков было незначительно[815]. Одним из отрядов командовал казак Дмитрий Шишкин, впоследствии ставший руководителем всей крестьянской—казачьей армии Степного Алтая – незажиточный уроженец станицы Лебяжьей Сибирского казачьего войска, участник Первой мировой войны, командир казачьей сотни на германском фронте, подъесаул, кавалер двух боевых орденов[816]. В приказе №1 командующего Шишкина по Народной повстанческой армии утверждалось следующее: «Всем, кто идет под знаменем Народной повстанческой армии, объявляется действительное равенство перед законом, свобода слова, собраний, передвижения, занятий. Труд, промыслы, торговля, собственность каждого объявляются неприкосновенными… Да здравствует настоящая, не коммунистическая гражданская свобода»[817]. Однако объяснить народу сочетание «гражданской свободы» и одновременно установленное «право реквизиции» было проблематично.
Народная армия была разбита советскими войсками на Алтае и отступила на запад к Иртышу. Крестьяне надеялись на поддержку восставших сибирских казаков. В начале июля 1920 г. начались волнения крестьян и казаков в Семипалатинской губернии. Восстание, начавшееся в Алексеевской волости Семипалатинского уезда, перекинулось в соседние волости. К восставшим крестьянам присоединились казаки станиц на реке Иртыш северо—западнее Семипалатинска – Долонская, Семиярская[818]. Заполыхал восстанием Бухтарминский край. 8 и 9 июля повстанцы захватили на пристани Лебяжье пароход «Европа» и на пристани Подпуск пароход «Дмитрий Гусихин», сняли с них 851 новобранца, по мобилизации в Красную Армию следовавших в Омск. На подавление Бухтарминского восстания 15 июля советское военное командование бросило регулярные части 13—й кавалерийской дивизии. Советские войска с артиллерией развернули военные действия в повстанческих районах Больше—Владимирской, Сосновской и Алексеевской волостей[819].
Восстание в Нарымском крае быстро распространилось по казачьей линии. Оно началось 15 июля в станице Больше—Нарымская, к 19 июля охватило значительный район – Зыряновское, Черемшанский, Баты, Горное, Сорвенок, Зимовье, пос. Урыльский, Берель. Восстание быстро распространилось по всему Нарымскому и Бухтарминскому краю. В станице Больше—Нарымской находился штаб восстания. В числе организаторов восстания были сотрудники советских органов: сотрудник Семипалатинского губпродкома Загрязнов, уполномоченный Усть—Каменогорского военкомата по закупке лошадей Евсеев, зав. отделами Бухтарминского райпродкома Ананьин и Ушаков, казаки Бычков, Мамонтов. Организованным в станицах казачьим отрядам штабом повстанцев был отдан приказ прервать связь с Усть—Каменогорском, задержать все пароходы, идущие к Семипалатинску. Красные флаги повстанцев и лозунги – «Да здравствует истинная власть народа», «Долой коммунистов, да здравствует советская власть» свидетельствовали о народном характере восстания. Основную массу повстанцев составляли рядовые казаки станиц[820].
Однако Бухтарминский уездный ревком дал в Сибирское бюро ЦК РКП (б) удобную для себя оправдательную оценку мотивов восстания: «Казак захотел быть атаманом и заведовать нагаечным отделением» в отношении крестьян и киргизов. 28 июля восстание было ликвидировано. В докладе Семипалатинского ревкома сообщалось об «исключительной жестокости при подавлении восстания», в том числе в отношении местного населения восставших станиц, а также их соседей. Хозяйства станичников «разорялись до основания». Уцелевшие казаки ушли в горы. В информационных сводках советского командования сообщалось: в Семипалатинском районе настроение казачества враждебное[821]. Особой жестокостью отличались «интернационалисты» – китайцы и мадьяры. В начале августа 1920 г. один из карательных отрядов, в состав которого входили 45 «интернационалистов—мадьяр», в иртышских станицах Павлодарского уезда без суда расстрелял 34 человека[822].
Преимущественно крестьянская по своему составу Народная армия под командованием Д. Шишкина вышла к Иртышу и 21—22 июля 1920 г. вошла в станицы Кривинскую, Подпускную и Лебяжью (родную станицу Шишкина). Казаки указанных станиц добровольно присоединились к шишкинцам практически поголовно. 22 июля повстанцы в районе Лебяжьей захватили пароход «Витязь», шедший по Иртышу из Семипалатинска в Павлодар. Шишкин разместил на нем свой штаб. Продвигаясь от Лебяжьей вниз по Иртышу, повстанцы вошли в Павлодарский уезд и заняли станицы Чернавскую (Черную) и, после боя с павлодарским заслоном, Ямышевскую. Во всех станицах повстанцы проводили мобилизации казаков и формирование из них станичных
